Недавнее решение Китая отказаться сотрудничать с банками России оказалось неожиданностью для россиян. Хотя еще четыре дня назад президент РФ Владимир Путин вместе с председателем КНР Си Цзиньпином на Восточном экономическом форуме (ВЭФ) фиксировали рост товарооборота между странами до рекордных 100 млрд долларов. Руководитель Школы востоковедения ВШЭ Алексей Маслов в интервью для «URA.RU» объяснил, почему России не стоит обольщаться насчет дружелюбия Поднебесной.
— Как можно объяснить мотивацию банков КНР, когда они перестали проводить переводы в российские кредитные учреждения?
— Речь идет о торговых или инвестиционных операциях. Если в Китае человек хочет вложить в Россию или что-то купить, он берет кредит в банке и страхует его в китайском Экспортно-импортно-инвестиционном агентстве. В начале сентября агентство дало отрицательный прогноз по инвестициям в Россию. Это не говорит, что инвестировать и работать с российским бизнесом нельзя. Можно — но только на свой страх и риск. А в Китае так не делается.
— Почему такой прогноз?
— Во-первых, Китай внимательно изучает региональные бюджеты. По некоторым ключевым регионам Дальнего Востока долг перед центральным бюджетом составляет более 70%, а по некоторым и 100%. Для КНР это серьезный звоночек.
Во-вторых, Китай не видит большого интереса в инвестициях, потому что не очень понятна дальнейшая судьба российской экономики. Плюс, если судить по китайской экономической прессе в последние дни: большое внимание уделяется новому пакету санкций США против России, который, по китайскому мнению, может сильно ослабить рубль, и развитие российской экономики станет непредсказуемым. В реальности Китай — это прагматичное государство, которое смотрит не на декларации дружбы, а на реальную ситуацию.
— А как же обещание увеличить товарооборот с КНР до рекордных 100 млрд?
— 100 млрд долларов мы получаем за счет прямой торговли, то есть за счет наращивания продажи нефти и газа. Это просто торговля — купил-продал. [Китайские] банки не переводят деньги под инвестиционные проекты, а это как раз России и нужно для развития собственного сектора промышленности. Путин на ВЭФ неоднократно говорил об инвестициях, о конкретных вещах, а китайская сторона — о глобальных вещах. Поэтому большинство подписанных бумаг на ВЭФе это не договоры, а протоколы о намерениях, которые не влекут за собой прямых финансовых обязательств. Очень много бумаг было подписано и создается впечатление, что все движется вперед.
— То есть у Китая нет заинтересованности в развитии отношений с Россией?
— Есть принципиальные различия интересов. Китай хочет от России два момента — это покупка энергоресурсов и использование Российских железных дорог для перевозки своих товаров в Европу. У России же главный интерес — получить инвестиции для воссоздания своей промышленности. Китаю это неинтересно, поскольку проще продавать свою продукцию, чем помогать ее создавать.
Многие российские бизнесмены очарованы лозунгами, которые транслируют Россия и Китай, но не понимают реальной ситуации.
Бизнес думает, что лозунг «Дружба» автоматически обеспечивает хорошие инвестиции.
— И без исключений?
— Есть полимотивные варианты, например, совместные предприятия, но пока в реальной жизни это не работает. Из крупных — у нас есть проекты в области энергетики, например, Ямал СПГ, с объемом от одного до 1,9 млрд долларов, Арктик-2 — это такой же проект по поставке газа в Китай. Ямал СПГ уже работает, Арктик-2 должны скоро запустить. Остальное — в процессе обсуждения либо в разработке. Для двух больших стран это мелочевка.
— Чего ждать от цен на китайские товары с новым пакетом антироссийских санкций?
— Из-за изменения трехстороннего курса рубль-юань-доллар, скорее всего, будет подорожание. То есть из-за падения рубля китайский товар автоматически подорожает без относительно политических решений. Некоторые товары, как ни странно, могут оказаться дешевле или продаваться по себестоимости, потому что Китай не может поставлять ряд товаров в США. Сегодня этот «затык» товаров в Китае почти на 60 млрд долларов. А если американцы и дальше будут раскручивать тарифную машину, то — до 200 млрд долларов. Эти товары теоретически могут пойти и в Россию. Таким образом, товарная масса может быть больше, а по деньгам — дешевле.
Но надо учитывать то, что фактически США находятся дальше от Китая, чем Россия, но из-за оптимизированных форм поставок, очень дешевых тарифов товар из КНР может получиться дешевле, чем в России. Но по бытовым товарам — тканям, одежде, дешевой технике — никакого заметного скачка не должно быть.
— Складывается впечатление, что Россия и Китай готовы сотрудничать. Возможна ли такая ситуация, что США скажут Китаю сотрудничать с ними против России?
— Для США Китай — приоритетный партнер и он до последнего будет стараться договориться с Америкой миром, поэтому КНР не хочет раскручивать «российскую карту». Есть и другая опасность, что Россия станет разменной монетой, когда США начнут давить на Китай «вы откажитесь от заветной поддержки России, а мы начнем каким-то образом регулировать тарифы». Потому что, грубо говоря, продавить Поднебесную очень сложно. А вот Россия с ее состоянием экономики очень уязвима.