Як відомо, нині підготовка новобранця перед вирядженням на передову має тривати не менше 3 місяців. Але у нас із цим усе дуже кепсько...
(Текст подано мовою оригіналу зі збереженням авторської стилістики без виправлень і скорочень).
Тема мобилизации в последние дни не сходит со страниц новостных площадок. И её обсуждение, к сожалению, обросло множеством манипуляций, извращением фактов, а также дешевым хайпом.
Накануне в ходе общения с журналистами Президент Украины Владимир Зеленский попытался расставить в этом вопросе все точки над «ї». Тем не менее осталось немало острых вопросов, так и не прозвучавших.
Что скрывается за цифрами?
В ходе пресс-конференции 19 декабря Зеленский отметил, что мобилизация может коснуться от 450 до 500 тысяч человек. Эти цифры сразу же вызвали у многих целый ряд вопросов.
Достаточно простых, без какой-либо глубины, а именно: чем обоснованы эти цифры и действительно ли есть потребность в мобилизации такого количества людей? Что ж, для начала разберём эту, пожалуй, наиболее простую часть сложной темы.
На сегодня российские оккупационные войска (далее — РОВ) в Украине присутствуют в количестве около 450 тысяч человек. Чтобы сдерживать такую группировку, необходим ничуть не меньший потенциал, рассчитанный не только на сосредоточение вдоль линии боестолкновений (далее — ЛБС), но и по сковывающим зонам (границы с Беларусью, россией, Приднестровьем) и тылу.
Когда мы говорим о мобилизации, то речь не только о необходимости компенсации потерь убитыми, ранеными и пленными, но и о потребностях ротации, что является основной статьей, и самой многочисленной. Ротации ждут десятки тысяч военнослужащих, но полноценно её провести возможности нет.
А теперь самое важное: мобилизация 450-500 тысяч — это не одномоментное явление. Такой процесс может растянуться в лучшем случае на год — при закрытии потребности в 40-50 тысяч в месяц.
Кроме того, каждый мобилизованный должен пройти базовую подготовку, которая в идеале занимает не менее трех месяцев. Но, что очень важно, после этой подготовки должно быть проведено боевое слаживание в условиях, максимально приближенных к боевым.
И в идеале такие мероприятия должны занимать до месяца. Это связано с тем, что мобилизованный, физически прошедший подготовку, не всегда психологически готов к линии боевого столкновения.
А 30%, а то и больше потерь, подразделение несет в первую неделю попадания на позицию. Тщательное боевое слаживание позволяет уменьшить этот показатель вдвое и более.
Таким образом, если мобилизация начнется завтра, то только через четыре месяца первые 40 или 50 тысяч человек смогут заменить в зоне боевых действий тех, кто там уже более полугода, год, а кто-то и намного дольше. Вот она, простота цифр, за которой скрывается главное — процесс должен проходить качественно, чтобы мобилизация проводилась не ради мобилизации, а ради победы; и об этом — ниже.
Морально-психологическое состояние
Очень важны морально-психологическое состояние и мотивация мобилизуемого. Например, на сегодняшний день в Украине остаётся немало так называемых граждан, которые симпатизируют и поддерживают страну-оккупанта россию.
Ежедневно таких лиц выявляет СБУ, но в действительности их гораздо больше, и риск их мобилизации и отправки в зону боевых действий также очень велик. В первую очередь это риск для того подразделения, в котором оказываются такие «побратимы», они без сопротивления сдадут свою позицию оккупантам, могут сливать геолокацию, координаты, наводить артиллерию и стрелять в спину.
То есть должен ли процесс мобилизации включать в себя еще и изучение, проверку мобилизуемого, его социальных сетей на предмет поддержки страны-оккупанта? Проведение его психологического тестирования на надежность?
Звучит немного мудрено, но это необходимость, обусловленная угрозами для стабильности фронта и надежности обороны. Причём проблема решаема наличием при военкоматах (ТЦК и СП) штатных психологов и OSINTеров.
Не менее актуален вопрос и с так называемыми гражданами Украины, которые вообще не испытывают желания защищать свою родину, при этом и не являясь пророссийски настроенными. Увы, но и такая прослойка у нас есть, и работа с ней должна быть поставлена на совершенно иной уровень, а именно: не подготовкой к зоне боевых действий, а больше к тыловой работе.
Хотя даже в тылу нежелающий помогать армии может оказаться деструктивным элементом и это поднимает вопрос о применении такого ресурса в интересах армии, но без вреда обороноспособности. Не менее важной составляющей является и мотивация тех граждан, которые готовы защищать Украину, но при этом не спешат с подобным решением.
Мотивация
Очень важным является привлечение к службе мотивированной части граждан — речь идет о создании условий, которые бы побуждали их защищать родину не по принуждению, а добровольно. И таких граждан очень много, подавляющее большинство в Украине.
Но есть нюанс... Когда 24 февраля 2022 года началось полномасштабное вторжение российских оккупантов в Украину, в первые же часы у военкоматов во всех городах стояли толпы добровольцев, готовых пополнить ряды ВСУ.
Но многим из них тогда сказали, что потребности в добровольцах нет, все потребности ВСУ закрыты. И те разошлись по домам, стали жить своей жизнью в условиях войны.
Для многих из них война за эти два года стала чем-то далеким, хотя внутренняя мотивация сохранилась. И вот ей нужен соответствующий стимул — катализатор.
Что может катализировать желание человека, вернувшегося к привычной жизни, бросить ее и добровольно пойти защищать родину — с рисками для жизни и здоровья? В первую очередь это правильная информационная политика, побуждающая, а не являющаяся просто красивой картинкой на фоне обыденной жизни в переходах метро и на билбордах.
Выбритые, выстриженные, спортивного телосложения модели, отстреливающие зомби и орков — это всё хорошо, но какой результат от этой «голливудщины»? Фактически, у нас провал по ротационным потребностям, который исправлен будет уже точно не завтра, не через неделю и даже не через месяц, а минимум, при самых оптимистичных прогнозах, через полгода.
С другой стороны, катализатором мотивации могут быть два основных психологических фактора: это страх и исключительно в позитивном ключе – корысть. Если говорить про страх, то это осознание того, что будет с городами Украины, которые сейчас тыловые, а завтра, из-за отсутствия достаточного количества защитников, могут стать прифронтовыми.
То есть мотивация должна отражать не фантастические и мифологизированные аспекты, приукрашенные «SFX» и припудренные «Lancôme». Конкретно, отражать жёстокую действительность и будущее, если не остановить оккупацию.
Ещё одним важным напоминанием должно быть историческое, а именно: к чему приводит оккупация россией Украины в историческом контексте? Тут уместно упоминание трагедии Батурина и более масштабной — Голодомор-геноцид.
Оккупации Украины российской империей, советским союзом или российской федерацией — так или иначе, но она всегда проходила под «аккомпанемент» геноцида. В период Голодомора умерло, по разным оценкам, от 4 до 10 миллионов украинцев.
Оккупация Украины россией продолжится и масштабным геноцидом, репрессиями, истреблением нации. В вопросах агитации и мотивации не думаю, что эти напоминания будут лишними.
Что же до корыстной составляющей, или более корректно — финансовой, то в данном случае речь идет не только о высоких выплатах военнослужащим, особенно непосредственно участвующим в боевых действиях, а не находящимся «на удалёнке», речь идёт и о льготах. И это не только банальный бесплатный проезд в транспорте, а куда более широкий спектр гарантий.
Гарантированное бюджетное место в вузе ребёнку погибшего или отличившегося в боях военнослужащего. Гарантируемые государством скидки либо льготные условия кредитования при приобретении движимого и недвижимого имущества.
И многое другое... Разработка таких льгот, которые могут стать мотивирующим катализатором, актуальна и очень важна для повышения уровня добровольной компоненты мобилизуемых.
Что имеем в итоге?
Тема мобилизации будет актуальной ещё долгое время, в некотором смысле она даже стала поводом для спекуляций и дешевого хайпа. Но в большинстве своем рассмотрение вопросов в линейном порядке не позволяет раскрыть нелинейные аспекты данной проблематики и сопутствующих ей процессов.
Расширение горизонта вопросов и нахождение ответов на них позволят нам в перспективе не просто мобилизовать ради самого действа, для галочки — чтобы было, а именно для победы. В противном случае мы никогда не выйдем из созданного за прошедшие 2 года замкнутого круга.