Якщо є пекло на землі, то воно в Маріуполі...
Розповідь мешканця Маріуполя, який злочинні дії росіян інакше як пеклом не називає
(Текст подано мовою оригіналу без виправлень і скорочень).
«Мариуполь. Город, в котором я прожил последние пять лет. Прекрасный, развивающийся стремительными темпами, всё вокруг строится и реконструируется, красивый такой прямо европейский. Парки, фонтаны...
Много приезжих из Донецка и области, Луганска и области - для всех Марик стал родным городом. Люди спасались от войны в 2014ом. От русского мира, который несёт войну и смерть.
24.02.2022 не буду говорить, что война нас разбудила рано утром, как многие пишут. Мы ничего не слышали, у меня был выходной, мы просто спали с моей любимой дома. Кошка между нами под одеялом. О войне я узнал только в девять утра... Что делать? Да ничего. Конечно же, всё быстро закончится, постреляют по окраинам и обойдется. Как я ошибался...
Пару дней нормально, смотрели войну по телевизору, в телефонах. Связь есть, интернет, тепло, вода, ходили в магазины, делали какие-то запасы. Было нестрашно. Мариуполь не так просто испугать. Если бы мы знали... Мы уже в блокаде. Первым пропало отопление. Потом свет и соответственно интернет. Но это ерунда, связь есть, газ есть. Запасы воды и еды есть... Соль-спички-свечки...
Снаряды всё ближе, начались громкие близкие прилеты. Из всех калибров. Четвертого марта прилетели первые мины в наш двор. Мы спали. Было без десяти шесть утра. Я спал на полу, любимая на кровати, волной ее сбросило на пол. Я увидел в окно как мина попала в крышу соседнего дома, пламя, треск бетона... Я закричал что-то типа - спасайся !!! в ванну !!! на пол !!! и потащил её за ногу. Секунды.
Первый раз было очень страшно. Даже не за себя, за любимого человека. Осколок разбил одно стекло в комнате. Мы тогда думали, два раза мина в одну воронку не попадает. Оказывается попадает. А после мины ещё снаряды и грады. Через несколько дней стали слышны самолёты. Это самое страшное.
Город за несколько дней вернулся в каменный век. Без света, тепла, связи, газа, воды, продуктов и вообще уверенности, что завтра наступит утро. Все магазины разграбили мародеры. Всё до последнего.
Ночные бомбардировки стали постоянными. Линия фронта была уже на соседней улице. Прилеты уже не считали. Сушка херачила во всю ракетами, стратегический бомбардировщик кидал бомбы размером с легковушку. В один из дней мы бегали в соседний квартал - видели остатки точки-У. Здоровенный такой ракетный двигатель без боевой части. Все машины во дворе сгорели к концу второй недели.
Твоя смерть прилетает без звука. Совсем. Даже не почувствуешь, что тебя уже нет. Готовили еду на "мангалах". Так делали все. Именно из-за этих мангалов в городе убило большое количество людей. Дрова сырые, пока нарубят, пока раздуют, уже прилетело. О лежащих трупах везде и всюду не буду говорить, это ни к чему. Кроме людей, убитых обстрелом, были и люди, которые умерли от сердца или недостатка лекарств
Девятого марта я звонил маме в Запорожье, связь была только в одном месте, метров пятьсот нужно было бежать в одном направлении, опять же без гарантии, что добежать успеешь. Когда уже заканчивал разговор, сушка разбомбила 3-ю больницу и роддом ракетами. Меня засыпало стеклом, повезло, что не побило осколками, до места попадания было до километра. Через две секунды ко мне подлетел молодой парень, схватился за меня кричит «СПАСИ МЕНЯ!!! Спаси…» Я посмотрел, он не ранен, я тоже. Он просто был в шоке. Успокоил его. Больше я не ходил звонить...
С 11-12 числа наш двор крыли особенно тщательно, начало прилетать прямо в дом и возле него. Сколько раз в день непонятно, раз 30-40. Может больше. Потом рашка начала немного экономить снаряды, час-два тихо, все на улице, несколько градов прилетело, потом пара 82-х мин и снова тихо. Я так понимаю, когда по нашему району бродили переодетые рашисты, по своим не стреляли. Но это уже после 12 числа. До этого дней десять огонь был очень плотный и стреляли из всего. Последняя неделя это просто месиво. Во дворе снаряды повалили все деревья. Были попадания в окна, при этом вся квартира вылетала с противоположной стороны дома. На улицу мы уже практически не выходили. Дома таяли на глазах от попаданий.
Пятнадцатого мы начали понимать, что уже всё... Это смерть. Финал. Звуки прилетов уже не пугали. Дети уже не плакали, как в первые дни. Да и вообще у нас самые лучшие дети. Они смелые и весёлые. Рисуют в "блиндаже" (как я называл наш подвал) и играют в города. У человеческой нервной системы есть какая-то точка невозврата... Защита что ли. Уже не торопишься в укрытие, ну бахнуло и бахнуло, это не в меня.
16 марта нас спасли родители. Просто приехали и вывезли под обстрелом. Это было совершено невозможно и смертельно опасно. Они приехали и вытащили нас всех за шиворот из подвала. Мы уже не соображали и не могли принять решение. На крыше девятиэтажки я увидел человека, он увидел нас. Через три минуты в нас полетели мины, легли в двадцати метрах, на нас земля посыпалась, спас железный гараж. Ехали молча. Города нет. Руины, воронки, останки машин и техники. Два трупа под покрывалом на обочине дороги. Гражданские. Везде торчат мины и трубы от градов и ураганов. Воронки в рост человека от авиабомб. Дома разрушены, сгорели, разбиты снарядами. Если есть ад на земле, то он в Мариуполе...»
