Країна-бензоколонка не здатна виробляти танки, лише ремонтувати

(Текст подано мовою оригіналу зі збереженням авторської стилістики без виправлень і скорочень).

Относительно апокалиптической статьи от издания "The New York Times" о производстве снарядов и танков на России, которая уже третьи сутки будоражит неокрепшие умы и ранимые души. Не буду скрывать, "The New York Times" в моих глазах никогда не было авторитетным изданием и я регулярно об этом упоминаю.

Но... Данная статья обращает внимание на актуальную проблему обхода россией санкций и выхода на системность контрабандных поставок, которые можно называть полноценным импортом, а не классической контрабандой.

Именно это позволяет россии повышать показатели производства и не совсем. Но некоторые данные подаются изданием искажённо, и на это я просто не могу не обратить внимание.

Так, например, в то время как по ракетам россия и вправду нарастила производство, по сравнению с периодом до 24.II.2022, то по танкам имеется грубая неточность. Она, Россия, их не производит!

Нет никаких 100 или 200 новых танков, поскольку их попросту не на чем производить. Нет линий производства, станков, инструментов, пресс-форм и, что самое главное, нужных специалистов.

А что есть? А есть массовый ремонт и модернизация Т-90М "Прорыв", Т-80БВМ, Т-72Б3, Т-62, Т-54/55; последний танк с нуля сошёл с конвейера в 2011 и это был Т-90.

Тогда, как Т-72 и Т-80 с нуля не сходили с конвейера аж с 1998 года. Но это не отменяет проблемы применения при модернизации этих танков западных элементов и даже усугубляет её.

Например, предположим, что в год Россия производит 200 танков, с нуля и весь её ВПК сконцентрирован именно на этом. То есть, на 200 танков необходимо обеспечить поставки контрабандой соответствующее количество комплектующих.

Но россия не производит танки, а расконсервирует их. Сотни, сотни старых танков, которые требуют улучшений, модернизации и без западных элементов этого не достичь.

А потому, проблема на самом деле куда более масштабная и заключается она не в 200 "новых" танках в год, а в 100-150 снимаемых с консервации ежемесячно и требующих ремонта и модернизации. Что же до 2 млн боеприпасов в год и производстве в 7 раз больше чем страны Запада...

Ну, в настоящее время США производят в месяц 25-26 тысяч снарядов, или 312 тысяч в год. Да, меньше чем россия, но наращивают производство и сейчас происходит процесс наращивания до 80 тысяч в месяц.

Но США – это не весь "Запад". Например, корпорация "Rheinmetall" производит в год более 450 тысяч снарядов и планирует увеличить производство до 700 тысяч: то есть, 312 000 + 450 000.

Не могу не подтвердить, не опровергнуть увеличение производства снарядов до 2 миллионов. Могу только сказать, что максимальный потенциал производственных линий был 1,5-1,7 миллиона в год.

Но, если удалось повысить производство, то возникает вопрос – откуда ресурс? Тот же порох? Оборудование?..

А потому, оценивать материал следует критически и обращать внимание на детали, на которые внимание должное обращено не было, ведь они играют куда большее значение, чем первоначальные. У "The New York Times" это не получилось, а потому, статья требовала препарирования.